Священномученик Николай родился в 1874 году в селе Игнатьево близ города Кадома Тамбовской губернии. Младший сын священника этого села, Александра Николаевича Пробатова, и его жены Еликониды, он получил образование сначала в Касимовском духовном училище, а затем в Тамбовской духовной семинарии. До наших дней сохранились его письма к брату, протоиерею Василию, из которых видно, как непросто было ему учиться. Не в смысле получения знаний, в этом деле все обстояло благополучно. В семье не хватало средств даже на одежду и, бывало, товарищи смеялись над ним, а наставники делали замечания из-за старой одежды, которая в семье переходила от одного ребенка к другому. Бедные не были в диковинку среди учащейся молодежи духовных школ — известно, что священнические многодетные семьи жили в своем большинстве небогато.
По окончании семинарии Николай Пробатов женился на младшей дочери священника села Темирево Елатомского уезда Варваре Алгебраистовой. После венчания Николай и Варвара отправились в паломничесткую поездку в Саровский монастырь. Преподобный Серафим Саровский еще не был прославлен, но в эту обитель постоянно приезжали люди со всех уголков России, чтобы поклониться угоднику Божиему. Николай имел огромное желание служить у престола Божиего, и в 1899 году он был рукоположен в сан иерея. Назначение получил в храм села Темирево, в котором служил его тесть, на должность второго священника. В 1906 году отца Николая перевели на самостоятельный приход в село Агломазово Кадомского уезда Тамбовской губернии. Деревянный Богоявленский храм этого села, построенный в 1779 году, неоднократно поновлялся — благоустроители вкладывали свои деньги, а священники этой церкви на протяжении многих десятилетий принимали непосредственное участие в его перестройках и благоукрашении. Отец Николай Пробатов, так же как и его предшественники, старался украсить храм не только благолепными службами, но и святыми иконами. В 1910 году он при помощи доброхотов обновил обветшавший иконостас. При храме был создан дивный хор, и трудами отца Николая было введено прекрасное общее пение. Как вспоминали близкие люди, перед совершением Божественной литургии священник всегда долго и усердно молился. Служил он с благоговением и вдохновенно. Многие прихожане слышали, как он говорил: «У меня в алтаре уголок рая». Село Агломазово, по тем временам, довольно большое — в сто пятьдесят домов, насчитывало более тысячи прихожан. Было много ребятишек, поэтому отец Николай посчитал, что в селе необходима церковно-приходская школа. Его стараниями для школы было выстроено просторное деревянное здание на двести учащихся. Сам он в школе вел уроки Закона Божия, и детям было очень интересно, так как священник не только обладал прекрасными знаниями, но Господь наградил его еще таким даром слова, что иерей слыл замечательным проповедником: его речами и проповедями заслушивались крестьяне, любившие бывать на его службах в храме, беседовать с ним, советоваться по своим насущным проблемам. Отец Николай у местных жителей снискал и уважение, и любовь. Семья Пробатовых жила бедно, но священник за требы платы не брал. Все в селе знали, что у отца Николая всего две пары обуви — зимняя и летняя. Наступил 1914 год. К концу лета грянула Первая мировая война. На призывные пункты стекалось много крестьян-призывников. В то время в армии с солдатами всегда были священники: в полевых храмах служились литургии, шла исповедь, солдаты укреплялись перед боем в вере, раненые получали душевное облегчение после общения со священником. Но пресвитеров в армии все равно не хватало.
Епископ Тамбовский Кирилл (Смирнов) обратился к духовенству епархии с призывом — пойти священникам в действующую армию. Отец Николай принял обращение архиерея близко к сердцу. Его удивляли разговоры некоторых священнослужителей, не желавших ответить на призыв архиерея, прикрываясь болезнями, детьми и «другими стезями». У отца Николая было трое детей, старшему едва исполнилось четырнадцать лет, а младшим сыну и дочери было по году. Несмотря на это, он пошел служить полковым священником в первый Бахмутовский полк, сражавшийся против австрийцев. Вместе с отцом был и его сын Александр который в свои 14 лет был награжден главной солдатской наградой — Георгиевским крестом. На фронте священник Николай Пробатов воочию увидел, как пагубно и разлагающе война действует на человека: из всего личного состава полка храм посещали не более тридцати человек. В 1917 году отец Николай вернулся домой. Близкие люди услышали от него пророческие слова: «Священники уже тут не нужны, они теперь скорее жители Неба, чем земли».
В Тамбовской губернии, как и во всей стране, революционные события вовлекли крестьян в круговорот смуты. Сначала жглись и крушились помещичьи имения, а затем крестьяне стали выступать против новой власти. Было много крови с обеих сторон: «брат шел на брата и отец на сына» (Мф. 10, 21).
После издания большевиками Декрета об изъятии из храмов метрических книг и передачи их в нотариальные учреждения, к отцу Николаю явился отряд солдат и потребовал выдать из церкви метрические книги.
— А кто вы такие, что мне указываете? — решительно встретил их священник. — Скажет мое начальство, тогда передам.
— Нет, — не отступали солдаты, — передавай сейчас.
— Ну, хорошо, — ответил отец Николай, — не хотите слушать церковное начальство, соберем сход крестьян. И как решит народ, так и сделаю. Собрали сход, и священник произнес слово, после которого крестьяне сразу же изгнали покушавшихся на церковные метрические книги.
В феврале 1918 года была объявлена мобилизация в Красную гвардию. Крестьяне многих селений, жаждавшие мира, решили в армию не записываться. Они вознамерились идти в ближайший уездный город и разогнать там большевистское начальство. Перед уходом, по православной традиции, они попросили отца Николая отслужить молебен. После молебна священник сказал короткую проповедь и благословил их идти «на борьбу с гонителями Церкви Христовой». В то же самое время, протоиерей Павел Алфеев, бывший преподаватель Рязанской духовной семинарии, благословлял такими же словами восставших в селе Санском Спасского уезда… Потом он был расстрелян…
Крестьяне, вооруженные обычным крестьянским «партизанским оружием» — топорами и вилами, двинулись к уездному городу, до которого было двадцать пять верст. Пока они шли, решимость многих упала, и часть из них стала возвращаться домой. Оказались там и доносчики — они пошли предупреждать большевиков.
К городу подошла уже значительно поредевшая группа крестьян. С колокольни по ним была выпущена пулеметная очередь. Это остановило восставших, и толпа быстро рассеялась. Казалось, инцидент был исчерпан, но в Агломазовонаправили карательный отряд. Отец Николай, возможно, предчувствуя свой скорый конец, попросил домашних уйти в соседнее село Калиновец, в котором служил брат матушки Варвары. В книге игумена Дамаскина(Орловского) разговор супругов Пробатовых передается так:
— Написано: «Господь не посылает испытаний выше сил человеческих», — сказала жена отца Николая.
— Да, — сказал священник. И, помолившись, наугад открыл Апостол и прочел: «Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение так, чтобы вы могли перенести» (1 Кор. 10, 13). Слово Священного Писания, как ничто другое, утешило и укрепило душу.
Ко времени прихода карателей отец Николай совершенно успокоился, предав свою жизнь в волю Божию. Крестьяне говорили ему:
— Беги, батюшка, убьют!
— Я никогда не бежал и сейчас не побегу.
Домашние ушли, остался только старший сын Александр. Отец Николай предложил и ему уйти. Да и матери, возможно, потребуется помощь. Но Александр не пожелал оставить отца. Священник надел теплый ватный подрясник и вышел из дома. Издалека показался отряд карателей.
— Римские легионы идут, — покачав головой, сказал отец Николай. Отряд приближался, и вскоре стала слышна песня, которую пели каратели: «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне…».
Подошедший отряд расположился недалеко от храма. Арестованных отвели в подвал. Были составлены их списки. Двоих красногвардейцев отправили за священником. Отца Николая арестовали, а в доме перевернули все верх дном: чего-то искали… Во время обыска присутствовал только Александр, сын священника. Арестованных допрашивали, применяя испытанный метод всех тотальных режимов: побои и издевательства. Отца Николая били шомполами по пяткам, заставляя плясать.
— Я и раньше никогда не плясал и перед смертью не буду, — ответил священник, продолжая быть твердым в своем подвиге исповедничества. Весь мир как будто раскололся: те, кто раньше были прихожанами храма, вдруг встали на сторону врага рода человеческого и, издеваясь над священником, кричали, вспоминая последнюю литургию отца Николая в день празднования Казанской иконе Божией Матери: «Заступница усердная!.. Ты Ей молился! Что же Она тебя не заступает?… И это возвращало в то время, когда на Кресте распятому Иисусу Христу кричали иудеи: «Других спасал; пусть спасет Себя Самого…» (Лк. 23, 35). На все издевательства слышался только тихий кроткий ответ иерея: «Христос терпел, будучи безгрешен, а мы терпим за свои грехи». И вокруг него слышались смех и брань подвыпившей издевавшейся толпы… так же, как почти две тысячи лет назад. Среди подлежащих аресту в селе Агломазово были и женщины, но начальник карательного отряда почти все их имена вычеркнул, оставив лишь одно — совершенно одинокой крестьянки Агафьи.
До наших дней дошли известия, как изощренно издевались над этой женщиной палачи, но она все молча переносила. Наконец, было объявлено, что все арестованные будут расстреляны. Перед смертью осужденным дали возможность исповедоваться…
Неужели что-то человеческое еще осталось в сердцах карателей?! В седьмом часу вечера 11 ноября 1918 года восемнадцать осужденных вывели из подвала и повели к реке Цне. Там их разделили на две группы: одну повели по берегу налево, другую — направо.
Раздалась команда красногвардейцам построиться и приготовиться к расстрелу. Отец Николай, воздев руки, молился. Слова молитвы доносились до всех: «Господи, прости им, они не знают, что делают» (Лк. 23, 34).
Раздался залп… Тела упали на землю, каратели не собирались проверять, кто из них был ранен, а кто убит. Но раненый отец Николай, собрав силы, поднялся и с воздетыми руками продолжил вслух молиться: «Достойно есть, яко воистину блажити Тя, Богородицу…» Вторым залпом он был убит. Восемнадцать человек из села Агломазова былив упор расстреляны. Но убиты были не все. Господь сохранил жизнь пятерым. Ночью они доползли до ближайших изб и были спрятаны жителями. Они то и рассказали в подробностях о расстреле: кроме отца Николая Пробатова были убиты староста храма Косма Егорович, крестьяне Виктор Краснов, Наум и Филипп (отец с сыном), Иван, Павел, Андрей, Павел, Василий, Алексей, Иван и Агафья.
На следующее утро сердобольные крестьяне снарядили подводу и поехали забирать расстрелянных. Александр Пробатов, тоже поехал с ними — за телом отца. Их взору предстала зловещая картина: весь песок был пропитан кровью. И Александр, ведомый какой-то силой, снял с него верхний слой и положил на телегу. Тело отца Николая уже закоченело. Все увидели любимого батюшку благословляющим: он так и застыл с поднятыми при последней его земной молитве руками, с пальцами, сложенными для благословения. Когда телега проезжала по селу, крестьяне, выглядываяи из окон, говорили: «Батюшка нас и мертвый благословляет». Вскоре матушка Варвара Пробатова вернулась домой и обратилась к властям за разрешением похоронить супруга возле храма, в котором тот служил. Каратели были возмущены: «Что?! Собаке — собачья смерть. Его надо отвезти на свалку. Еще спасибо скажете, что в овраг не свалили, на кладбище разрешаем похоронить».
Отца Николая пришли провожать священники соседних приходов, которые между собой были всегда дружны, поддерживали друг друга: о. Павел Мальцев из села Усады и о. Максим из села Старое Березово. Сохранились свидетельства, что отпевали в доме Пробатовых. Окна наглухо занавесили черной плотной материей, чтобы никто из новой власти не смог увидеть происходящего внутри. Хоронили глубокой ночью. Священники отнесли гроб на кладбище, где уже была вырыта могила.
Иерей Николай Пробатов и с ним пострадавшие Виктор Краснов, Косма, Наум, Филипп, Иоанн, Павел, Андрей, Павел, Василий, Алексий, Иоанн и Агафия прославлены в лике новомучеников Российских XX века Деяниями Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 года.
Память священномученику Николаю, мученикам Виктору, Косме, Науму, Филиппу, Иоанну, Павлу, Андрею, Павла, Василию, Алексию, Иоанну и мученице Агафии совершается 29 октября / 11 ноября, в день их мученической кончины, в Соборе новомучеников и исповедников Российских XX века, в Соборе Рязанских святых.