Священномученик Алексий родился 9 февраля 1870 года в городе Касимове Рязанской губернии в семье псаломщика Иоанна Аманова, три сына которого впоследствии стали священниками.
Два года Алексей Аманов обучался в Рязанской Духовной семинарии. После заключения брака с Серафимой Андреевной Анохиной, он был рукоположен в сан священника.
С 1914 по 1927 годы отец Алексей служил в селе Балыки Почепского района Брянской области. В самом начале 1920-х годов произошел в селе случай. Во двор священника однажды въехало несколько всадников. Зашли в дом. В разговоре с отцом Алексеем один из них сказал, чтобы он никуда не уходил, что они через час вернуться и его публично расстреляют. После этого они уехали.
Отец Алексей вышел в сад, где начал молиться. Весть о случившемся быстро разнеслась по селу и люди стали собираться к дому священника, чтобы защитить его, что им и удалось.
В 1927 году отец Алексей перевелся служить в Московскую епархию. Поскольку в Зарайске проживали сестры его жены, он попросился, чтобы ему разрешили служить в этом городе. Священноначалием он был назначен настоятелем в Никольский храм села Маслово, где прослужил до 1930 года.
1 декабря 1930 года он был переведен в Спасский храм города Зарайска. 24 ноября 1931 года отец Алексей был возведен в сан протоиерея.
В 1935 году протоиерея Алексея Аманова назначили настоятелем Ильинского храма в том же городе, где он прослужил до своего ареста.
Супруга протоиерея Алексея Серафима Андреевна была регентом в храме. Ильинская церковь была маленькая и располагалась на окраине города. Доход в храме был невелик, однако с Божией помощью удавалось вовремя платить налоги, которые безбожная власть налагала на церковь. Нередко внуки священника ходили по храму с тарелкой, собирая подаяние богомольцев.
Порой семья священника голодала. Старшие внуки отца Алексея десятилетний Василий и семилетняя Зоя весной бродили по оттаявшим картофельным полям. В вязкой сырой земле дети искали прошлогоднюю гнилую картошку. Они с большим удовольствием ели картофельные дранки, которые приготавливала из принесенного картофеля Серафима Андреевна.
Зимой не хватало сена, чтобы прокормить козу, Василий и Зоя в торговый день шли с мешками на базарную площадь, чтобы там набрать хоть сколько-нибудь сена. Отец Алексей провожая их, предупреждал: «из под морды лошади сено не сметь брать, иначе хозяин ударит вас кнутом».
Лошади у священника не было, на все требы в любую погоду он ходил пешком, а на Пасхальной недели несколько дней посещал дома прихожан. Еще в Балыках отец Алексей получил травму ноги. Молодой жеребенок ударил его передним копытом по колену, отчего произошел излом коленного сустава. В начале 1930-х годов отец Алексей заболел глаукомой, левым глазом он практически ничего не видел.
В 1930 году хозяйство священника было записано кулацким. Ночью в дом явилось несколько человек, которые предъявили документ о раскулачивании. Пришедшие начали выносить из дома вещи. Внучка отца Алексея Зоя, жившая в то время в доме священника, от шума проснулась. Серафима Андреевна просила оставить перовый матрасик, на котором лежала маленькая девочка, однако одна из пришедших женщин выдернула его и унесла с собой.
В дом к священнику часто приходили люди, чтобы получить совет в том или ином житейском деле: как составить письмо в суд, как поступить, к кому обратиться в той или иной сложной ситуации. Отец Алексей чем мог, старался им помочь, не оставлял в беде, за что очень уважался народом.
Во время беспощадных гонений на Русскую Православную Церковь в конце 1930-х годов безбожные власти поставили перед собой задачу произвести повсеместно массовый арест духовенства и закрытие храмов. По всей стране с новой силой начались аресты и расстрелы священнослужителей и активных мирян.
В середине ноября 1937 года следователь Зарайского отделения НКВД Крысанов допросил двух человек, которые согласились дать лжесвидетельства против отца Алексея. Одна лжесвидетельница в частности показала, что отец Алексей «в сентябре 1937 года высказывался среди населения против советской власти и коммунистов, говорил: антихристова власть опять возвратилась к арестам, в Москве арестовали много священников. Это коммунисты боятся, что их по новой конституции не выберут в советы, поэтому они всю вину кладут на духовенство. Все равно сколько они не арестовывай, нас много, да и ведь народ шел за нами, так и пойдет, они перед народом бессильны».
Другой лжесвидетель показал, что в марте 1937 года отец Алексей ругал сталинскую конституцию и при этом говорил: «…В конституции пишут о свободном вероисповедании, а в действительности этого нет и верующих под видом всевозможных причин лишают права на отправление религиозных обрядов. Народ требует, чтобы я ходил по домам православных, а советская власть нам этого не разрешает… Я народу везде буду рассказывать, как представители власти нас притесняют, я как ходил, так и буду ходить. Веру свою православную не брошу…».
Отец Алексей был арестован 24 ноября 1937 года у себя дома. Прощаясь с супругой, он сказал ей: «Спасибо тебе, верной ты была мне женой! Пойду я по стопам Спасителя».
В тот же день протоиерей Алексей был допрошен.
– Следствию известно, что вы среди населения вели контрреволюционную работу. Признаете ли вы это? — спросил следователь.
– Нет, я это отрицаю, это не признаю.
– Следствию известно, что вы среди населения высказывали контрреволюционного характера клевету на советскую власть и пораженческое настроение. Признаете ли это?
– Нет, я это отрицаю, этого не говорил.
– Следствию известно, что вы призывали население не подписываться на заем и высказывали террористическое настроение против коммунистов. Признаете ли это?
– Нет, я это отрицаю, этого не делал.
– Следствию известно, что вы призывали население при выборах в советы голосовать против коммунистов. Признаете ли это?
– Нет, это я отрицаю и виновным себя в контрреволюционной деятельности не признаю.
На этом допрос был закончен. С момента ареста и все время непродолжительного следствия отец Алексей содержался в тюрьме Коломенского района, а затем был переведен в Таганскую тюрьму в Москве.
29 ноября 1937 года Тройка НКВД приговорила отца Алексея к расстрелу.
Протоиерей Алексей Аманов был расстрелян 3 декабря 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в общей безвестной могиле. За несколько часов перед смертью фотограф Таганской тюрьмы сфотографировал священника, чтобы при множестве проводимых в те дни расстрелов палач не ошибся.
Память священномученика Алексея совершается в день его мученической кончины 20 ноября (3 декабря), а также в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских.
Серафима Андреевна помогала воспитывать внуков. По молитвам отца Алексея из их пяти детей, достигших совершеннолетия, один стал священником. Он погиб во время войны в Киеве. Трое других сынов воевали на фронте, прошли всю войну и живыми и невредимыми вернулись домой.
Во время войны Серафима Андреевна перебралась жить в подмосковный поселок Монино к дочери Варваре. Здесь она безвыходно пребывала в отгороженном уголке комнаты, подолгу молясь и читая Священное Писание и другие духовные книги. Так она и прожила до самой своей кончины в 1953 году.
Дочка отца Алексия Варвара в 1975 году заболела. Ее положили в больницу, родственники устроили круглосуточное дежурство в палате. Больная потеряла сознание и долго не приходила в себя. В день ее кончины дежурил у постели сын Василий. Вдруг в томительной, тревожной тишине Варвара Алексеевна четко и громко сказала: «Папа, веди меня! Веди меня, папа!», и через несколько минут скончалась.
Определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 12 марта 2002 г. протоиерей Алексей Аманов прославлен в лике святых и включен в Собор новомучеников и исповедников Российских ХХ века, как священномученик для общецерковного почитания.
