Божественная Литургия в Неделю 25-ю по Пятидесятнице в Вознесенском Кафедральном соборе города Касимова

12 декабря в Неделю 25-ю по Пятидесятнице, Преосвященный епископ Василий совершил Божественную Литургию в Вознесенском Кафедральном соборе г. Касимова.
Преосвященному Владыке сослужили клирики собора.
Песнопения Божественной Литургии исполнил хор собора под управлением регента Марии Бобиковой.
По окончании богослужения Архипастырь обратился к прихожанам со словами проповеди:

«Одну историю мне рассказал мой знакомый врач. Историю про мужчину, который был болен онкологией, четвертая стадия, и врачи ему давали совсем немного времени. Он прошел все эти круги ада, в поисках каких-то чудодейственных лекарств, знахарок всяких и знахарей, лечение травами, путешествием по святым местам. И в итоге замкнулся, замкнулся в себе. Вывести из этого состояния ему помог его друг, который буквально растормошил его и заставил вновь почувствовать вкус к жизни, заставил его делать через силу, через «не могу». Он говорил ему иногда страшные слова. Ну например: «Вот представь себе солдата, который умирает в окопе, на холоде, никому не нужный, а ты смотри как хорошо устроился, лежишь в кровати, в тепле, за тобой ухаживают, мама с папой рядом, дают тебе лекарства, колют морфин, почему бы так не умереть то? Хорошая же, замечательная смерть, легкая.» Но и другие слова, я уж не буду все их перечислять. В итоге ему удалось растормошить этого человека, вытянуть его из внутренней замкнутости.
Ведь эта замкнутость еще появляется из-за чего? Из-за того, что сам человек начинает чувствовать себя ущербно. Понятное дело, снижается работоспособность, он уходит с работы, где может проработал большую часть своей жизни, с которой связывал многое, что у него есть. Он начинает меньше общаться с друзьями и близкими, потому что рано или поздно все разговоры сводятся к болезни. А люди не хотят ему о ней напоминать, поэтому сами его сторонятся, и он от них отстраняется. Близкие, те, кто видит его умирание, сначала они с энтузиазмом начинают за ним ухаживать, но чем дольше человек находиться в таком состоянии, тем тяжелей этот уход. Он связан и с тратой времени и с невозможностью (потому что время тратится на зарабатывание денег), и с финансовой стороной. А сам больной чувствует, что он обуза для своих родственников. Вот эта десоциализация, когда больной просто выбивается из социальной жизни, он становиться никому не нужным, и сам в принципе то ни в ком не нуждается. И вот поэтому происходит это замыкание внутри себя, уход от всех и попытка сбежать от самого себя. Когда же его товарищ вывел его из этого ступора, то чуда не случилось, конечно же он не выздоровел и рак у него не рассосался, как мы бы хотели, может быть. Но он прожил еще вопреки утверждению врача намного больше, чем давали ему. И уже не была для него смерть таким безысходным окончанием. Это конечно еще и от человека зависит. Знаете, канатоходец идет по стометровому канату, не важно, что он прошел девяносто девять метров и сорвался, важно, как он пройдет последний метр. Вот в нашей жизни важно, как мы пройдем последний самый отрезок этой жизни. Замкнемся ли мы внутрь себя, отвернемся ли от всех и будет ли у нас такой друг, который пожертвует частью своей жизни, чтобы растормошить нас, вывести из апатии, дать нам почувствовать сияние этой жизни, желание жить, а не существовать.»

Печать